Сиэтл, 1999. Я заказал две порции кофе с молоком и белым шоколадом и протянул бармену в качестве оплаты карточку Mileage Plus First Card. Несмотря на то что напитки стоили всего по 3 доллара каждый, я пред­почел заплатить комиссию за транзакцию вместо ис­пользования наличных денег. Каждая покупка по кар­точке приносила мне бонус, и менее чем за год я на­копил более 50 тысяч миль по программе часто лета­ющих пассажиров - достаточно для приобретения нам с женой билетов «туда и обратно» в любую точку Со­единенных Штатов. Лет тридцать назад идея отслежи­вания при помощи компьютера каждой совершаемой покупки показалась бы частью оруэлловского кошма­ра. Пятьдесят лет назад гениальный математик док­тор Дэвид Чом [Dr. David Chaum] придумал электрон­ную наличность, E-Cash, - анонимную систему пла­тежей, позволяющую потребителям совершать покуп­ки электронно, не идентифицируя себя при этом. Кто мог предположить, что настанут времена, когда мил­лионы людей не только не будут возражать против от­слеживания всех их покупок, а будут даже проявлять недовольство, если информация о транзакции теряет­ся? Это только один из весьма интригующих результатов так называемых «программ приверженности», яр­ким примером которых является система кредитных карт United: созданные ею банки данных дают подроб­ную электронную картинку пристрастий потребителей, и эта картинка создана благодаря поддержке и уча­стию самих исследуемых.

Я всегда звоню маме, когда возвращаюсь домой. Я знаю, что записи о сделанных мною звонках останут­ся в компьютере телефонной компании, но эта мысль лишь мелькает где-то в глубине сознания. Скорее все­го, записи о моих звонках никогда не будут просма­триваться людьми, но почти каждый месяц я слышу об очередном крупном преступлении, когда вина по­дозреваемого была доказана в том числе и благодаря записям телефонной компании. В частности, во вре­мя следствия по факту взрыва федерального здания Murrah в Оклахома-Сити в 1995 году одним из самых весомых доказательств, представленных обвинением, были записи о звонках, сделанных Тимоти Маквеем [Timoty McVeigh] и Терри Николсом [Terry Nichols] по предоплаченным телефонным картам. Экстремисты правого толка полагали, что звонки, сделанные по этим картам (приобретенным за наличные), являются ано­нимными и неотслеживаемыми. Но на самом деле ин­формация о каждом сделанном по такой карте звонке тщательно хранилась. Обвинение представило мно­гостраничную распечатку звонков, сделанных на гоночные трассы, в химические компании, мотели, скла­ды и платные стоянки грузовиков. Эти записи позво­лили обвинению доказать, что Маквей и Николс посто­янно контактировали по телефону в течение несколь­ких месяцев, предшествовавших террористическому акту, унесшему самое большое число жизней из всех терактов в истории США".

В 1960-е годы большая часть компьютеров в стра­не принадлежала правительству. Комментаторы пре­дупреждали, что централизация персональной инфор­мации может создать почву для появления в буду­щем тоталитарного режима. «У меня предчувствие, что если Большой Брат все-таки появится в США, то это будет не тиран, жадно рвущийся к власти, а поме­шанный на эффективности неутомимый бюрократ», -писал Вэнс Паккард в своей статье в New York Times Magazine.

Публикации других журналистов, подобные статье Паккарда, помогли похоронить создание Националь­ного информационного центра, но они не останови­ли прогресс. Сегодня огромное множество компьютеров, принадлежащих банкам, коммунальным службам и частному бизнесу, ежесекундно фиксирует невообра­зимый объем информации о каждом из нас. Во мно­гих случаях в компьютерах остается и персональная информация. Вместо национального банка данных мы создали другого монстра - нацию банков данных.