Итак, 20 июля в ставке Гитлера «Волчье логово» прогремел взрыв. Бомбу пронес на заседание штаба один из штабных офицеров. По ряду сложившихся обстоятельств бесноватый фюрер отделался легким испугом и оттянул свою гибель еще на 10 месяцев, до ампулы с ядом в апреле 1945-го.
Но почему люди, вхожие в ближайшее окружение диктатора, невзлюбили его до такой степени, что решили убить? Как вышло, что расправиться с Гитлером решили не коммунисты – это было бы понятно, не родные и близкие сгинувших в застенках гестапо, а офицеры вермахта, при наградах и чинах? Как вышло, что они подписали ему смертный приговор? Попробуем разобраться.
Идея устранить Гитлера родилась задолго до 1944 года, даже задолго до начала Второй мировой. У нацистского режима было достаточно врагов уже в 1933, когда Гитлер только пришел к власти. Были среди противников его правления и представители разогнанных нацистами политических партий, и деятели церкви, и военные.
Оппозиционеры из числа военных и дипломатов хотели устранить диктатора от власти еще задолго до войны, пока Германию не успели в нее втянуть. Но опереться на какие-либо серьезные силы у себя дома они не могли. В атмосфере тотальной слежки и террора это было слишком опасно. А потому неоднократно делались попытки договориться с соседями, в частности с Англией. Примерно в том же направлении действовали и представители церкви. Католики пытались донести свои чаяния к папскому престолу, а протестанты искали через своих собратьев по вере за рубежом связи с дипломатами соседних государств.
В 1942 году пастор Дитрих Бонхёффер через своего друга английского епископа Джона Белла попытался установить от имени антигитлеровского сопротивления контакт с Лондоном. Но хотя Беллу и удалось донести до английского правительства просьбы своих германских друзей, результата это не принесло. Министр иностранных дел Энтони Иден заявил буквально следующее: «Если кто-то в этой стране действительно желает возврата к государству, основанному на уважении законов и прав граждан, он должен осознавать: ему никто не поверит, пока им не будут приняты конкретные меры для освобождения от существующего режима». В переводе с дипломатического на немецкий это звучало примерно так: вот уберите сперва Гитлера, потом поговорим.
Католическая часть оппозиции попыталась пойти тем же путем, что и протестанты. Они пробовали договориться с английским посланником в Ватикане. Ответ был тот же – сначала уберите куда-нибудь своего фюрера, тогда посмотрим, о чём с вами беседовать. Папа Пий XII согласился выступать в качестве посредника в будущих мирных переговорах Германии с Англией. Это, разумеется, тоже было важно, но как минимум несвоевременно. Действовать же самостоятельно, без поддержки тех же англичан, заговорщики не хотели или не могли. А Англия, явно имеющая свои виды, не спешила их поддерживать. Вспомнив известную «политику умиротворения агрессора», можно предположить, что до 1939 года мёртвый или посаженный в тюрьму Гитлер им был вообще не выгоден.
Не больше, чем священникам, повезло на этом поприще дипломатам и военным. Генерал Людвиг Бек – будущий участник антигитлеровского заговора – заявлял о намерении устроить государственный переворот при поддержке Англии и Франции еще в 1938 году. Сообщение об этом передали в Англию, но последовавший вскоре Мюнхенский сговор перечеркнул все планы.
А английские дипломаты остались при своем мнении. Лорд Галифакс, с которым также пытались установить связь, заявил, что он де сомневается, «остался ли еще хоть один хороший немец». Вот так.
«Хорошие немцы» были. Но, как сейчас циничному читателю из 21 века со стороны это всё видится, были они слишком... нет, не хорошие, цивилизованные. И всё искали, как им цивилизованно бороться с самым нецивилизованным явлением 20 столетия. До начала Второй мировой вопрос о том, чтобы убить Гитлера, вообще не стоял. Его думали арестовать и предать суду. Между тем с момента прихода нацистов к власти только с января по июль 1933-го в лагеря и тюрьмы было брошено 26 тысяч инакомыслящих, сотни людей были казнены.
Понятно, никто из будущих заговорщиков никого не судил и пока даже не арестовывал. Генералы-заговорщики и им сочувствующие собирались тайно друг у друга в гостях и обсуждали, как должно выглядеть то новое государство, которое они собираются строить. Так называемая «группа Крейслау», в которую входил еще один известный впоследствии участник заговора – сотрудник министерства иностранных дел Адам фон Тротт, в 1943 году занималась на подобных встречах… разработкой новой христианской конституции Германии. Уже немцы были неоднократно биты по всем фронтам, уже Паулюс сдался, а Германию не первый год очень ощутимо бомбят. Господа заговорщики тем временем разрабатывают конституцию и решают, кто какой пост в новом государстве займет. Словом, делят шкуру неубитого Гитлера. В их оправдание, однако, говорит то, что для более серьезного дела их было слишком мало. Силу, способную с оружием в руках скинуть Гитлера, они собой еще не представляли.
Пока шли бесконечные беседы о судьбах новой Германии, которую еще никто себе толком не представлял, старая по-прежнему существовала, воевала, сажала, расстреливала и вешала. Но война между тем неуклонно приближалась к границам самой Германии. И с 1943 года среди заговорщиков есть немало тех, кто повидал войну во всех видах и очень хорошо представляет, что станется с Германией, если до нее эта война докатится.
