«Информация — один из важнейших материалов производства культуры. То, каким образом распоряжаются, оценивают и контролируют информацию, определяет будущее культурного производства, информационных и коммуникационных сетей и медиа как таковых… Сайт World-Information.org осуществляет постоянный мониторинг инфосферы, невидимой мировой нервной системы из информационных сетей, а также глобальной информационной экономики, посредством научного и художественного исследования информационных и коммуникационных технологий; World-Information.org распространяет знание об их культурном, социальном и политическом значениях и создает условия для подобной культурной практики в будущем. World-Information.org является агентом дигитальной демократизации и адвокатом цифровых прав человека».
World-Information.org
На сайтах Конрада Беккера (Konrad Becker) не сразу обращаешь внимание на пентаграммы. Они малозаметны, расположены обычно в правом верхнем углу рядом с названием. В остальном — все очень строго, по-австрийски, а на World-Information.org — даже атрибутика патронирующей организации — ЮНЕСКО.
Сам Конрад Беккер — всегда во фраке, с галстуком-бабочкой, запонками, крошечным пенсне и хохолком на голове — выглядит довольно демонически.
— Меня интересует, почему и каким образом обсуждение теорий заговора подвергается очевидному табу в академических и вообще мэйнстримных дискуссиях. Это совершенно запретная тема.
Он говорит ровно и чуть высокомерно, как обыкновенный денди. В его статьях и интервью — точные аналитические формулировки, статистические данные, отсылки к когнитивной психологии, социальным исследованиям, кибернетике, теории информации, среди которых внезапно блеснет сарказм или убийственный юмор. Обычно в качестве заключения.
— В первую очередь, я не академический исследователь. Моя область — это практика активистов, их иногда называют «агенты изменений». Меня интересует вопрос, как осуществляется контроль и манипулирование информацией, и не только в прошедшие десятилетия, — например, с помощью спецслужб и PR-агентств, — но также и исторически. Я развиваю идею о возможности вторгнуться в зону действия культурной интеллигенции (пояснение термина см. ниже. — Л.Л.-М.), которая вовлекает различные виды артистической деятельности в сферу социально-политической реальности и исследует возможности взаимодействия между ними.
Медиа-культурный центр Public Netbase/t0 (www.t0.or.at), открытый Беккером в Вене девять лет назад, — влиятельное место, где за эти годы прошло больше трехсот выставок, семинаров и конференций. В момент австрийского триумфа фашистской партии Хайдера Public Netbase был своеобразным форпостом критической позиции интеллектуалов. В число участников и авторов World-Information.org входят всемирно признанные ученые и интеллектуалы — Саскиа Зассен (Saskia Sassen), Бен Багдикиан (Ben Bagdikian), Роберт Мак-Чесни (Robert McChesney), Герт Ловинк (Geert Lovink) — и коллективы современных художников (Critical Art Ensemble, Ad Busters, Surveillance Camera Players, Apsolutno). Проекты Беккера перестают быть его персональными изобретениями, они превращаются в живые и действующие системы. Как еще говорят, сети. Сетями их называют чаще, особенно если разговор близок к теории заговоров, или конспирологии. Я, конечно, спросил: «Почему заговоры? Почему конспирология?»
«Нам нужно избавиться от по-настоящему нелепых мета-нарративов, от примитивных версий теории заговора, — ответил Конрад Беккер. — Я определенно призываю рассматривать ситуацию в иных ракурсах и не ожидать, будто мы сможем обнаружить кого-то злобного, сидящего в горах или в высоком замке, каких-нибудь сионских мудрецов, — все это не так просто. Под влиянием различных изменений происходят сложные перестановки, компании входят в новые альянсы; кто не попадает в обойму выгод, тот выпадает… Здесь много аспектов и непрекращающихся изменений.
Между тем зарождение заговоров происходит совершенно так же, как и наше повседневное общение, и это постоянно происходит с каждым из нас. Вы идете по улице и встречаете друга, заходите с ним в кафе, беседуете, у вас есть общие интересы, они обнаруживаются. Вы что-то решаете вместе. Например, поехать за город в выходные. Это и есть то, как плетутся заговоры (conspiracies): you con-spire. Есть динамика совместных интересов, которая приводит к зарождению общего проекта. Я думаю, миллионы заговоров ткутся одновременно».
Желающим не составит труда узнать о массе современных теорий заговоров, хотя я не рекомендую пользоваться для этого поиском по слову «conspiracy» в Google (все те, кто открыто объявляют себя параноиками, вызывают подозрения — а вдруг они просто хотят лучше продать свой товар). Серьезные и деловые издания, такие, например, как американский оппозиционный журнал CounterPunch, постоянно печатают сообщения о связях ЦРУ с глобальной наркомафией; ресурс Cryptome.org каждый день вывешивает секретные документы (например, об использовании запрещенного оружия), а знаменитый в прежние времена веб-журнал Disinformation.com имеет сверхинтригующие рубрики — «Магия», «Приватность», «Технологии», «Религия», «Секс», «Медиа» и др. В Рунете весьма воинственный сайт «Контрудар» регулярно сообщает об образовании тайного мирового правительства, и все это — среди современной философии и относительно внятной политологии. Теорию заговоров, выходит, отстаивают не только дремучие мракобесы, твердящие про «число зверя». Впрочем, любая сложная проблема неминуемо порождает авантюристов, называющих себя экспертами. Но как отделить зерна от плевел? Где провести черту?
В книге Конрада Беккера «Словарь тактической реальности» (Wien, edition selene, 2002, anti-copyright)1 современное «информационное» общество называется «дезинформационным». Его история прослеживается за тысячелетия до Рождества Христова. В основе методологического подхода лежит уверенность, что большая часть истории делается заинтересованными представителями политических и воинственных элит. Кроме войн и финансовых операций, они занимаются разведкой, распространением влияния и фальсификацией данных. С переходом человечества в информационную эру они вооружаются информационными технологиями. Разведка оцифровывается. Манипуляция перемещается в «тонкие» материи. «Что-то наподобие новейшего информационного феодализма, который учреждается, в частности, в сфере интеллектуальной собственности, а значит — и в сфере контроля над сознанием. Формально это вопрос о контроле над использованием документов, но фактически речь идет о контроле над культурной памятью, о реконфигурации памяти…» — говорит Конрад Беккер. Надежды первого поколения киберромантиков, видевших «освободительные возможности» (liberatory potential, или emancipatory potential) Интернета, снова не сбываются, зато агенты всегда при деле. www.World-Information.org имеет дело с тем, что он называет «оружие массового обмана» (weapons of mass deception), и «сети», которые он соединяет, создают защиту от такого вида оружия.
Наследие будущего (Future Heritage)
Когда создавались электронные сети, художники были среди первых, кто осваивал электронную область, экспериментировал с нею и использовал информационные и коммуникационные технологии в культурных целях. Их положение позволяет исследовать потенциал интерфейсов «человек — машина» и коммуникационных систем, не скатываясь к инженерно-прикладной точке зрения и не искажая свои идеи и перспективы ради краткосрочной выгоды. Жизненные, богатые и разнообразные цифровые электронные культуры помогают понимать сложность жизни и культурных идентичностей. Сегодняшние цифровые артистические практики — это культурное наследие завтрашнего будущего, и без широкой всесторонней осведомленности об их значении цифровое наследие будет утрачено. Музеи начинают оцифровывать свои коллекции и памятники культуры прошлого, но никаких, или почти никаких, усилий не прилагается к тому, чтобы дать пространство артистическим практикам настоящего и обеспечить структуры для животрепещущих цифровых культур будущих поколений. «Если артистические практики в электронной сфере не будут развиваться надлежащим образом, человечество рискует исчезновением наследия будущего в черной дыре забвения».
Рост могущественных медиа-олигархий, сказывающийся в возрастающем однообразии и коммерциализованности содержания, информационные войны и отказ признавать за электронными сетями арену общественного мнения создают угрозу для широкого культурного участия, артистического экспериментирования и производства. Защита наследия будущего предполагает соответствующие законодательные, технические, научные и финансовые меры. Тесное взаимодействие и сотрудничество между практиками, артистами и учеными может обеспечить экспериментальное поле для широкой и разнообразной электронной культуры. Это должно включать расширение некоммерческих, общественных электронных сетей и культурных узлов, также как и физическое пространство для электронной коммуникационной культуры.
Из «Словаря тактической реальности»
Современные учебники по PR наглядно показывают простейшие примеры этого оружия — такие, что любой откажется признать, будто они могут действовать на него лично. Разумеется. Ведь они действуют на всех сразу. «Фактоиды» (слухи, имеющие видимость фактов) способны создать предубеждение относительно будущей информации. «Отманки» (объект, акцентирующий ту или иную сторону рассматриваемого объекта) задают направление, в котором осуществляется выбор. Вопросы конструируются с таким эмоциональным оттенком, который программирует ответ2. Психологическое внушение может не только предопределить нужную интерпретацию событий, но и преобразовать память, модифицировать мнение, направить внимание. Пропаганда действует в условиях неопределенности. Предположим, человек не имеет определенного мнения по конкретному вопросу. Пропаганда спешит, чтобы попасть в нишу неопределенности, в паузу между раздумьем и принятием решений. Она успевает, действуя с помощью заранее отобранных сведений, иллюзий убедительности, обольщения или маскировки. А главная проблема в том, что часто человек не имеет мнения не по какому-то отдельному или нескольким вопросам, но по подавляющему большинству вопросов, которые ему требуется разрешить.
Массы подвергаются не только направленному воздействию, но и постоянной «профилактической» обработке с помощью прессы и телевидения. Заинтересованными группами они позиционированы на карте мира в качестве или «покупателей», или «избирателей». В одной из публикаций на www.World-Information.org экс-министр технологий и исследований и бывший секретарь Германии по обороне Андреас фон Бюлов (Andreas von Bьlow) рассказывает о том, как машина ЦРУ осуществляет постоянные информационные вбросы в новостные агентства и средства массовой информации, дабы создать требуемую повестку дня и направить в нужном направлении внимание аудитории. «На сегодня более 50% американцев верят, что к взрывам 11 сентября было причастно правительство Саддама Хусейна» (www.world-information.org/wio/readme/992003309/1052744021).
Еще Станислав Лем предположил, что большей частью технологического прогресса мы обязаны военно-промышленному комплексу. Перед началом иракской войны сайт Конрада Беккера опубликовал материалы о планах использования «несмертельного оружия», предназначенного для подавления коммуникаций противника. За ним утвердилось название «сети заграждения», и оно служит для дезинформации и победы в «войне сетей». Также применяется термин «меньше-чем-ложь» (less-than-a-lie). Материал начинался с цитаты из учебника по инфовойне, написанного генералом Пентагона Рональдом Фогельманом (Ronald L. Fogleman), о том, что в современных условиях завладеть информационным полем противника важнее, чем в прежние времена было завладеть его воздушным пространством (www.dtic.mil/doctrine/jel/service_pubs/afd2_5.pdf ). Подробно рассказывалось о проекте «Внедрение», по которому журналисты, вооруженные всеми новейшими средствами телекоммуникаций, должны были быть непосредственно «внедрены» в подразделения американских войск и вести оттуда полевые репортажи, а также о «дезинформационных» радиостанциях, вещавших на территорию Ирака с воздуха и из Кувейта, о бомбах, разрушавших вражеские радио- и телекоммуникации, и микроволновых бомбах. Идея «несмертельного оружия», заимствованная Пентагоном из футурологических разработок Альвина и Хайди Тоффлеров (Alvin and Heidi Toffler), теперь обслуживает то, что Брюс Стерлинг назвал «военно-развлекательным комплексом».
По данным, которые приводит Наоми Кляйн (Naomi Klein) в знаменитом «No logo», за последнее десятилетие ХХ века расходы корпораций на рекламу и «связи с общественностью» увеличились примерно до трети всего бюджета. Американский журнал PR Watch ( www.prwatch.org ) раскрыл тактику финансирования корпорациями собственных «общественных групп поддержки» и научных лабораторий, поставляющих нужные «исследовательские данные». Также практикуются обвинения активистов и общественных движений в заинтересованности и коррумпированности: например, корпоративно учрежденный сайт ActivistCash.com сообщает о «непрозрачности доходов» активистских организаций.
Речь идет о строительстве новой экономики внимания, в которой главной задачей становится управление вниманием. Изобретатели задействуют исследования и источники самого разного характера. Конрад Беккер готов ссылаться как на новейшие данные биотехнологий или экспериментов по созданию ИИ, так и на примеры синкретических культов: «Большинство видов контроля имеет дело с бессознательным. Если вы желаете контролировать людей, то это лучший способ. Если человек сознательно отдает себе отчет в происходящем, он уже неподконтролен. Это принцип гипноза: как только вы погружены в бессознательное состояние, вы подвержены манипуляциям. Основной принцип магии — держать людей без сознания. Именно так контролируется общество. Многие люди в скрытых учреждениях это знают, также как и политики. Знаете, как в культах вуду кормят зомби? Их кормят гнилым мясом и прочими странными вещами, в результате чего уровень самоконтроля оказывается снижен до крайности, и объект становится предрасположен к зомбированию». «Словарь тактической реальности» уделяет пристальное внимание экспериментам по созданию солдат, управляемых на расстоянии; электродам, вживленным в мозг; направленному электромагнитному излучению; гипнозу и телепатии; связанным со всем этим секретным проектам ЦРУ (см. например, www.en.wikipedia.org/wiki/MKULTRA).
Но он не грешит параноидальной одержимостью, с которой более простодушные конспирологи провозглашают наступившую эру мирового зла и прочую кали-югу3. Многочисленные силы вступают в динамические взаимоотношения, обмениваются тактическими уловками и наносят упреждающие удары. Уже давно было отмечено, что «испытуемые» постепенно вырабатывают почти биологический иммунитет к тому, что Дуглас Рашкофф (Douglas Rushkoff) называет «медиа-вирусами». Глаз начинает различать 25-й кадр. Если «постановочную войну» в Заливе в 1991-м по CNN смотрело 51 млн. человек, то в 2003-м — только 30 млн. Не только манипуляторы двигают свои хитрые изобретения, но и «агенты изменений» вырабатывают инновационные техники противостояния. В интервью World-Information.org издатель дружественного PR Watch Шелдон Рамптон (Sheldon Rampton) рассказывает: «Интересная вещь касательно PR-индустрии: она имела задачу контролировать мнения людей и манипулировать ими, но с самого начала делала это потому, что корпорации, интересы которых она представляла, сами оказались под огнем публичной критики. В США дотошные журналисты расследовали темные секреты железнодорожных и нефтяных компаний. Рост PR-индустрии был защитной реакцией на это. Индустрия PR присвоила многие техники, использовавшиеся активистами. Там активно изучали методы общественных организаций, развивавшихся с начала 1960-х годов. Было использовано много демократических техник, чаще всего с целью подрыва демократических движений» (www.world-information.org/wio/readme/992003309/1040225515 ).
Журнал PR Watch составил внушительную онлайн-энциклопедию пропаганды «Disinfopedia» (www.disinfopedia.org ). Конрад Беккер написал «Словарь тактической реальности». Налицо стремление информационных активистов к каталогизации и классификации приемов врага. Почему же никто еще не создал энциклопедию активизма, которая описывала бы приемы самой информационной герильи (сайты-клоны, counter information, culture jamming и т. п.)? Может быть, потому, что они постоянно изменяются, реагируют на новые диспозиции, адаптируются к новым обстоятельствам и, как «самоорганизующиеся системы», — совершенствуются?
Стратегические публикации World-Information.org создают в нашем представлении карту мира, на которой противостоят друг другу информация и дезинформация, и усилия конкретных людей наносятся на нее в соответствии с тем, агентами какой из этих сил они выступают. «Словарь тактической реальности» описывает информационных активистов термином «Cultural Intelligence», который я рискнул перевести очень по-русски: «культурная интеллигенция». Во-первых, привлекает внимание синонимия со словом «разум»; во-вторых, очевидна конспирологическая параллель со спецслужбами («Intelligence services»). «Культурная интеллигенция» тоже ведет «войну сетей». По определению «Словаря тактической реальности», она «обслуживает интересы общества и уравновешивает действие традиционных военных и экономических разведок, собирающих информацию с целью усилить контроль». Поэтому можно держать в уме и другой перевод — «культурная контрразведка».
Вдохновенный оракул информационный эры, американский писатель-философ Хаким-Бей (Hakim Bey) взял эпиграфом к одному из своих блестящих сочинений китайский афоризм: «Сила мандаринов в законах, сила народа в тайных обществах». Впрочем, для индивидуалистов, какими обычно являются западные интеллектуалы (интеллигенты? контрразведчики?), кажется, более приемлема не традиционная иерархическая модель тайного общества, а разветвленная структура сети. Американский коллектив Critical Art Ensemble писал о том, что в соответствии со своими желаниями и доброй волей каждый активист экспериментирует в своей области и пробует на крепкость те институты обмана и принуждения, которые хочет. Поражение отдельной инициативы не вызывает провалов по всей линии фронта.
У Культурной Интеллигенции утвердилось представление, что оптимальное развитие и богатое многообразие общественных и культурных практик возможно лишь в условиях устранения любых видов надзора и контроля. Я бы также сказал, что большое достоинство ее работы — в том, что она возвращает смысл словам. Слова здесь звучат иначе, чем в рекламе. Один материал на сайте World-Information.org более информативен, чем тысяча газетных статей. Вокруг нас происходит инфляция смыслов. Агент Культурной Контрразведки поднимает обвиняющий перст и указывает на злоупотребления: «обман», «умолчание», «внушение», «заблуждение». И хотя он сейчас говорит с интонацией сарказма и критики, эти слова вызывают в памяти другие: «правда», «точность», «данные, заслуживающие доверия». Иммунитет к пропаганде, информационная автономия — звучит многообещающе. В «Словаре тактической реальности» есть статья «Критический гедонизм». «Это, — говорит Конрад Беккер, — те свободы, которые предназначены для личного потребления».
Вероятно, в хаким-беевских Автономных Зонах4 каждый потребитель знает, на получение какой информации он может рассчитывать. Именно в этом контексте я спросил о центральном требовании активистов — Цифровых правах человека. «Не так много людей, которым потребуются цифровые права человека в XXI столетии, — ответил Беккер. — Не будем слишком удивляться, ведь большинство прав человека ХХ века так и не были осуществлены, остались только на бумаге, — а в то же время отдельные деятели в ООН до сих пор бьются над их разъяснением и стандартизацией. Я могу говорить лишь о том уровне, на котором я работаю, — восстановление человеческого достоинства. Это базисное право человека».
Напоследок приведу самый динамичный момент нашего диалога, где я, быть может, был недостаточно скромен.
Считаете ли вы, что единственной стратегией освобождения является работа с человеческим сознанием? Объяснение людям того, как ими манипулируют?
— Это, конечно, старомодная, просвещенческая точка зрения…
Но это и есть то, что вы делаете.
— Вот как?
Может быть, есть еще какие-то способы, чтобы отключить Нео от матрицы? Или — только сознательное информирование людей?
— Да. Не так уж много вуду.
Ну что ж. Тем не менее, от ответа на вопрос: «Почему пентаграммы?» — Конрад Беккер уклонился.
Несмертельное действие (Non-lethal Action)
Представляется, что нации будущего все чаще и чаще будут вовлекаться в многочисленные конфликты без применения обычной военной силы. Население враждующих сторон будет все чаще становиться заложником ситуации, когда с тактической или политической точки зрения предпочтительным будет представляться применение несмертельной силы. Такую ситуацию предвосхищают многочисленные публикации в военных изданиях. Существуют способы физического воздействия или вмешательства в биологические процессы, происходящие в теле противника, которые обеспечат вооруженным силам контроль над противником без нанесения обильных повреждений имуществу. Эти способы включают акустические, оптические и электромагнитные поля и их различные комбинации, в сочетании с техниками контроля над поведением и наркотическими воздействиями.
Из «Словаря тактической реальности»
Источник - http://offline.computerra.ru/offline/2004/538/33140/index.html
|
